«В авиации много профессионалов, перед которыми я снимаю шляпу. Поэтому всегда шучу, что я «случайный» человек в авиации. А небо – не покорить. Оно может или принять, или не впустить в себя. Примет – и ты купаешься в нем, становишься частью Безбрежного... Не принимает – пашешь, страдаешь, изнашиваешься, боишься... Покоряется не небо, а самолет, когда твой технический и физический потенциал сливается с его возможностями. Вот тогда что-то получается в небе...
О «случайности»
Я родилась и выросла в маленьком городке в Северном Казахстане. Все детство занималась спортом и спортивной гимнастикой, участвовала в соревнованиях. Уже тогда я мечтала прыгнуть с парашютом и еще заниматься карате, но в нашем городе не было такой возможности. Я мечтала стать каскадером или каратистом, меня всегда привлекали те неженские профессии, где нужно выкладываться на все 100%, я хотела стать профессионалом своего дела. Но так сложилось, что по первому образованию я фармацевт. Когда осваивала эту профессию, решилась прыгнуть с парашютом, одной идти было страшно, а все подружки отказались, так моя мечта отложилась еще на некоторое время. По распределению я попала в Курган, тут-то моей мечте и пришло время сбыться. Я была бесстрашная! Тогда за 3 прыжка уже давали «корочку» парашютиста. Подсказали, что лучше пойти в аэроклуб и заняться планерами, а я их в глаза не видела. Пришла записываться и, когда меня спросили: «Каким спортом хотите заниматься?», я от волнения вместо парашютного назвала самолетное, менять уже было неудобно, так и начался мой самолетный путь.
О покорении
В памяти навсегда останется тот день, когда я впервые приехала на аэродром. Мне показали самолеты, два – три, а потом полет.... Это незабываемые ощущения. Немного объясню: каждый полет разделяется на зоны – первую, вторую, может быть высший пилотаж, сложный или простой. Леонид Солодовников, мой будущий тренер, профессионал своего дела, прокатил меня тогда по полной программе. Перегрузки были колоссальные! Руки, ноги болтаются как у куклы, адреналин зашкаливает. Земля и небо – все кружится перед глазами. В моей голове тогда мелькала только одна мысль, как здесь успевать думать, куда и как лететь? В тот полет я поняла, что именно это мне интересно. Сейчас это для меня работа, но те первые эмоции навсегда останутся в моей памяти. Ты будто сливаешься с самолетом в одно целое, ты дышишь вместе с ним и... летишь. Небо приняло меня...
О соревнованиях
Ежедневные тренировки, строгий тренер, постоянное напряжение. Тогда мне казалось, что я здесь человек «случайный», ничего не умею, ничего не получается. Когда ехала на первые соревнования, боялась, что буду последней. Переживала сильно, но когда села в кабину, успокоилась, настроилась и полетела. И когда заняла 4-е место в общем зачете (женских зачетов не было), была приятна удивлена, но до конца не верила, списала все на случайность, да и сейчас каждая победа для меня «невероятна». Первая моя настоящая победа – это чемпионат Европы в 1993 году, я стала серебряным призером, но медаль тогда не дали, женщинам «медяшек» не досталось. Это сейчас я могу гордо сказать, что имею уже более двух десятков медалей, много званий и занесена в книгу рекордов Гиннеса, как самый титулованный пилот в Мировой спортивной авиации. Тогда я об этом даже не думала. Я старалась, много работала надо собой, развивала навыки – и все это благодаря моим тренерам и наставникам. Я считаю, что огромную роль в рождении профессионала играют именно учителя, они дают нам азы, открывают целый мир любимой профессии. Леонид Солодовников, Николай Голубцов, Александр Рукавишников – эти люди увидели во мне пилота, с ними я сделал свои первые шаги, первые победы. И сейчас я готова развиваться и побеждать снова и снова.
Об «интересных» случаях
В авиации как и в иной профессии не обходится без «интересных» случаев, я не люблю говорить слово «опасные». В моей практике не раз происходили такие моменты, когда отказывал двигатель или в полете отлетали детали самолета. В таких ситуациях главное удержать самообладание, владеть ситуацией до самого конца, несмотря ни на что. Чаще всего то, что решаешь в небе за доли секунды, на земле анализируешь часами. Сильно испугаться не успеваешь, по-другому начинают работать мозги. Один из таких «интересных» случаев был для меня – отказ двигателя на МАКСе. И отказал он прямо во время демонстрационного полета на международном авиационном-космическом салоне. Я доложила руководству о проблеме и аккуратно с фигур вышла на посадку, чтобы не мешать следующим участникам. Тогда никто и не понял, что произошли неполадки, удивились только короткому выступлению. Еще был случай: прямо перед отъездом на чемпионат Европы у меня при совершении «плоского штопора» отлетела лопасть от винта и вонзилась в консоль крыла, через секунду сорвало весь винт. В таких ситуациях спастись практически невозможно, и многие пилоты предпочитают вообще не совершать этот маневр. Идет разбалансировка, и самолет становится практически неуправляем. Я начала выводить машину спортивным выводом, быстрым, через «штопорную бочку». С земли меня спрашивали: «38-й, у вас все в порядке?» В этот момент я еще успела подумать, как правильно сообщить о случившемся, только и призналась: «Да, винт улетел!» А сама думаю: «Ну, протяни еще немного!» На глиссаде выбило масло, залило весь фонарь. Без винта самолет настолько летуч, что надо заходить с недолетом, очень сложно снизить скорость. Все это происходило в Подмосковье, за грунтовой полосой поле непаханое, елки одни – куда садится! В этот момент в голове промелькнуло множество вариантов: скинуть залитый маслом фонарь – жалко, пригодится, но ничего не видно дальше, только туман и лес внизу. Что делать! И здесь на помощь ко мне пришел мой тренер Нажмудинов, стал подсказывать высоту. Так я потихоньку снизилась и посадила машину. Открыла фонарь и побежала от самолета, он мог взорваться в любую секунду, вспомнила про наушники, вернулась (завтра они мне нужны на Чемпионате Европы), отстегнула, отошла на несколько шагов и упала в траву, мозг отключился, силы ушли...Услышала только громкий звук мотора, ко мне мчалась машина. Помню лишь лицо своего мужа, его испуганные глаза: «Все нормально?» Первый мой «земной» вопрос, как всегда: «Где дети?» «Не волнуйся, с ребятами все нормально». Такие ситуации часто плачевно заканчиваются для пилота, но мне тогда повезло. Вот, такая была «интересная» история.
О Китайском штурме
Я живу своей работой, но зря рисковать не люблю. Правда, трусливой меня не назовешь, если надо, могу показать, на что способна. Помню, в Китае проходил Кубок мира, я там одна женщина была, остальные – мужчины. Я уже выступила, совершила полет без ошибок, все в восторге, хвалят. И тут участники мне предлагают испытать себя на прочность, пролететь в одном опасном месте над ущельем. Я была давно наслышана про эту гору, отверстие в ней всего 30 метров, при этом из стен торчат камни, о которые можно разбиться и упасть прямиком в ущелье. Сначала я отказалась, начала собираться, и тут слышу за спиной: «Струсила, она не сможет». Я понимаю, что мужчинам это все интересно, адреналин, а мне – нет. Но отказаться тогда не смогла, полетела. Как говорят тренера, сделала все красиво и женственно, изящно огибая каждую каменную преграду. Китайцы были восхищены русским искусством, а я испытала такой шквал эмоций, который останется со мной на всю жизнь. Для меня это хороший опыт.
О семье
Сейчас я рискую меньше, дома меня ждет муж и двое детей. Дочь Есения и сыночек Пересвет. Имена выбирали старинные, русские. После рождения первенца, я через недели три пришла в зал и поняла, что не могу ни кувыркнуться, ни присесть. Как можно так быстро потерять форму, которую создавал годами! Для меня это было шоком. Восстанавливалась я с упорством, через пару месяцев уже участвовала в соревнованиях. Сейчас сын занимается боевыми искусствами как папа, мой муж – тренер. Мальчик и должен быть мальчиком, уметь постоять за себя и своих близких. А Есения уже с малых лет ходит с братом на мои тренировки, только она научилась говорить, сразу определилась: «Буду летать как мама!». Я думаю, это у нее в крови. Я когда была беременна дочкой, на втором и на пятом месяце, мы с ней отработали два Кубка мира. Мне казалось, она получает колоссальное удовольствие от полета, я себя чувствовала в это время превосходно. Было такое впечатление, что она укладывается вместе со мной в сидение, будто место занимает. Настроились, пристегнулись, полетели! У нас было двойное удовольствие! Семья – это моя радость, моя жизнь. С рождением детей появилась осторожность, с головой в омут не кидаюсь.
О трудностях авиации
Печально, что наша авиационная школа уходит. И в спортивной авиации, и в гражданской есть огромные пробелы. Постоянно падают самолеты, понятно, что основные неисправности в матчасти, но надо сказать, что в наши дни пилоты не получают должного налета часов перед началом своей профессиональной карьеры. При минимальном налете садятся на правое кресло. Где им практиковать отказ двигателя? На людях? Раньше, было несколько ступеней, чтобы ученик стал не просто пилотом, а профессионалом своего дела и уверенно себя чувствовал в любой ситуации. Сейчас для тренировок просто не хватает самолетов, поэтому приходишь на аэродром и ждешь своей очереди, чтобы полетать. У нас все решается лишь на бумаге и обещаниями, а хочется конкретных дел. Для меня главное сейчас – создание спортивного пилотного центра, где мы могли бы воспитать дружную команду, которая на соревнованиях не уступала бы даже французам (они считаются самыми сильными).
О мечтах
Если не говорить о детях, то мечта одна – иметь самолет, на котором можно выступать за Родину. И, конечно же, все условия для тренировок и участия в соревнованиях. А пока – спортивное будущее туманно т.к. в этом году уже не на чем летать... Вот так все грустно в нашей спортивной авиации...»